Сократ. Философия и метод Сократа. Античная философия

Вслед за софистами на небосклоне греческой философии появляется одна из самых ярких звезд, человек, ознаменовавший собой переломный момент греческой истории, – Сократ (469–399 до н. э.). Его жизнь и философия показывают, что он один из первых вступает в противоречие с обществом и с тем уровнем мышления, которого достигла Греция к концу V в. до н. э.

Часто говорят о противостоянии Сократа и софистов, но, это не совсем верно. Сократ вырос из софистов и во многом продолжил начатую ими работу. Философ вслед за софистами ещё далее, ещё глубже развил идею самоценности человеческого мышления. Сократ ещё в большей мере, чем софисты, обращается к проблемам этики и общественной жизни человека. Задачу философского знания он усматривает не в умозрительных рассуждениях о мире вообще, а в исследовании того, как должен жить человек. Вопросы о счастье, добре, благодетели, красоте особенно волнуют мыслителя. Как пишет о нем его верный ученик Ксенофонт Афинский,
Сократ исследовал, что благочестиво и что нечестиво, что прекрасно и что безобразно, что справедливо и что несправедливо, что благоразумие и неблагоразумие, что храбрость и что трусость, что государство и что государственный муж, что власть над людьми, что человек, способный властвовать над людьми… (Ксенофонт Афинский. Сократические сочинения. – М.; Л., 1935. – С. 24–25).

О связи философа с софистами и в то же время глубоком отличии от них справедливо писал А. Герцен: “…великий софист – Сократ, стоявший на одной точке с ними (софистами), но ушедший далее, нежели все они, объёмом мысли и величием характера. Это не юноша в разгуле, остановившийся и ищущий опоры на всю жизнь, – муж твёрдого шага и удивительной мощи. Сократ нанёс существующему порядку в Греции тяжелейший удар, нежели все софисты; он дальше пошел, нежели они, и потому-то он и был их врагом. Софисты – блестящая жиронда, а Сократ – монтаньяр, но монтаньяр нравственный и чистый; софисты имели бездну личного,…у них мысль не нашла ещё себе твёрдой опоры; они испытывали, так сказать, формальную власть мысли, они брались всё доказывать, всё опровергать… Истинно твёрдая основа лежит в том объективном начале мышления, которая софистам до Сократа не раскрывалась…

Мысль Сократа точно так же едка и точно так же разлагает, как мысль Протагора,…но Сократ сознаёт в общем движении и покойное начало; это начало сущность, вечно хранящаяся и определяющаяся целью, – есть истинное и благое” (Герцен А.И. Собр. соч. в 30 т.– М., 1954. – Т. 3. – С. 166–167).

Особенно интересен философский метод Сократа. Тот же Герцен утверждает, что у Сократа нет системы, а есть метода; это какой-то живой, вечно деятельный орган мышления человеческого; его метода состоит в развитии самомышления; с какой стороны не попался бы ему предмет, он, начиная со всей односторонности общего места, дойдет до многостороннейшей истины… Человек должен из себя развить, в себе найти, понять то, что составляет его назначение, его цель, конечную цель мира, он должен собою дойти до истины… (Там же, с. 167).

Сведения о философии Сократа мы черпаем, прежде всего, из двух источников: Сократических диалогов Платона и сочинений Ксенофонта Афинского (оба были его учениками и последователями). Но точно установить, как мыслил и что говорил философ, достаточно трудно: сам Сократ ничего не писал, Ксенофонт зачастую искажает учителя, “причёсывая” его мысли сообразно с политическими обстоятельствами своего времени, а Платон, будучи сам великим мыслителем, привносит в сократовскую философию много своего.

Итак, методом Сократа, посредством которого он определяет общие понятия этики и эстетики, является живой диалог, спор.

Сократ спрашивает у софиста Гиппия: 

– Что есть прекрасное? Ведь ты-то, – льстит он своему оппоненту, – ра-зумеется, знаешь, что это такое, и это только маленькая толика твоих знаний. 

– Разумеется, знаю, – отвечает софист, не чувствуя подвоха. – Прекрасное – это прекрасная девушка. 

– Замечательный ответ! – восклицает Сократ. – Но разве прекрасная кобылица не есть прекрасное? Или прекрасный горшок?” 

Затем философ объясняет Гиппию, что просит его назвать не отдельные проявления прекрасного, а прекрасное как таковое, вообще прекрасное. Далее мыслитель путем ряда рассуждений и наводящих вопросов подводит к определению понятия “прекрасное”. И вот тогда, когда конечное определение, казалось, вот-вот будет найдено, Сократ неожиданно пре-кращает беседу.

Многие диалоги Сократа заканчиваются именно таким образом. Тому есть ряд причин. Во-первых, он чувствует, что дать исчерпывающее определение какой-то этической категории практически невозможно. Хо-рошо уже то, что к этому определению удалось вплотную подойти. Во-вторых, поступает как мудрый учитель, который разжевал мысль, но не желает её глотать за своего ученика. И, наконец, в-третьих, он действует в духе своего знаменитого тезиса:  “Я знаю, что ничего не знаю”.

Часто эти слова Сократа толкуют в духе агностицизма, и на то есть свои основания. Но следует видеть в  них и другую сторону, которую можно было бы выразить так – не кичись своим знанием, ведь мир бесконечен и бесконечно познание его. В своё время в том же духе выскажется П. Лаплас: “То, что мы знаем, ограничено, то, что мы не знаем, бесконечно”.

Г. Гегель, замечая у Сократа тяготение ко всеобщему, к развитию учения об общих понятиях, критикует его за забвение единичного. Он дей-ствительно умаляет значение единичного и “в каждом особенном вскрывает лишь его недостатки”.

Но такое презрение к частному понятно: Греция в то время вполне научилась пользоваться единичными, но не общими понятиями.

Философию Сократа, как, впрочем, и любого другого философа, нельзя оторвать от  своего времени. 

Мыслитель родился и жил в пору зрелой афинской демократии. Это время господства демоса (народа), время Перикла. Для характеристики народовластия в Афинах достаточно вспомнить, что последний даже распорядился платить небольшую сумму денег каждому, кто участвует в собрании – высшем органе власти в Афинах. На него мог прийти каждый, разумеется, свободный гражданин города. Право голоса имели все граждане, и ни одно государственное дело не решалось без ведома всех.

Даже современные демократические общества в чем-то могут позавидо-вать степени демократизации Афин той эпохи. Тем не менее, Сократ фактиче-ски вступил в борьбу с политическим строем своего полиса.

Сократ – выходец из простой, небогатой семьи. От своего отца, скульптора Софроникса, мальчик унаследовал любовь к искусству и сам пробовал силы в качестве скульптора. В афинском Акрополе долго хранилась статуя, сделанная молодым философом. Его матерью была повивальная бабка Финарета. В связи с этим Сократ остроумно замечал, что он в некотором роде тоже причастен повивальному искусству: помогает мысли рождаться.

Сократ был образованнейшим человеком своего века. Он прочел все произведения известных философов, слушал лекции Анаксагора, Парменида, Зенона, Продика, Протагора и многих других.

Человек внешне некрасивый, он поражал своим умом, строгостью мышления, убедительностью доводов. Им восхищались современники. Алквиад, один из учеников Сократа, рассказывал о нём своим друзьям: “Когда я слушаю его, сердце у меня бьется гораздо быстрее, чем у бес-нующихся корибантов, а из глаз моих от его речей льются слезы; то же са-мое, как я вижу, происходит и со многими другими. Слушая Перикла и других превосходных ораторов, я находил, что они хорошо говорят, но ни-чего подобного не испытывал, душа у меня не приходила в смятение, не-годуя на рабскую жизнь, а этот Марсий приводил меня часто в такое со-стояние, что казалось мне – нельзя больше жить так, как я живу… И только перед ним одним испытываю я то, чего вот уже никто за мной не заподозрил, – чувство стыда” (Платон. Соч. в 3 т.– М., 1970. – Т. 2. – С. 175).

Сократ обладал недюжинной физической силой и принимал участие в военных походах. Во время одного из них было необычно холодно и выпал снег. Воины уже думали повернуть назад. Но философ сбросил с себя свою обувь и пошел по снегу босым. Пример его мужества увлек остальных, они преодолели горы, вступили в бой с врагом и победили его.

Во время одного из сражений его молодого друга и ученика Ксенофонта окружила толпа врагов. Он был серьезно ранен, упал с коня,  и жизнь его висела на волоске. Но Сократ один бросился ему на помощь, от-бил его у врагов и вынес с поля битвы.

Сократ, в отличие от софистов, не брал денег со своих учеников, по-этому жил в крайней бедности. Часто Ксантиппа, его жена, после того, как муж возвращался домой без гроша в кармане, обрушивалась на него с ру-гательствами, а то и выливала на его лысую голову ушат помоев. По поводу таких случаев он с философской невозмутимостью говорил, что так и должно быть: всё как в природе, сначала гремит гром, а потом льётся дождь. И он вовсе не хотел бросать свою сварливую жену. Говорил, что если ему удаётся выдерживать её, то ему хватит терпимости в его философских спорах.

Однако нет пророка в своем отечестве. Комедиограф Аристофан в своей пьесе «Облака» карикатурно рисует Сократа как напыщенного бол-туна-софиста, почитающего облака за богов. Но Сократ не нравился далеко не одному Аристофану. И вот человека, который всей своей жизнью де-монстрировал высочайшую нравственность и величайшее благородство, обвинили в аморализме, в богохульстве и привлекли к суду.

Обвинение содержало два пункта. Первый состоял в том, что Сократ будто бы настраивал учеников против родителей и властей, второй – что он отрёкся от богов, в которых верили его соотечественники.

Основанием для первого обвинения было то, что мыслитель призывал своих учеников превыше всего ставить истину, отстаивать её в любом споре, даже с родителями. Второе обвинение основывалось на том, что он заявлял, что у него есть свой бог, к голосу которого, он прислушивается, прежде всего. Этого бога, который, по всей видимости, был ничем иным, как голосом совести, философ называл своим демоном. 

Сократа судили на площади при скоплении народа. Его признали виновным и предложили выбрать одно из трех наказаний. Это была интерес-нейшая особенность афинского судопроизводства. Преступнику назначали три возможных наказания и предлагали выбрать одно из них, тем самым став судьей над самим собой. Сократу предложили выбирать между денежным штрафом, тюремным заключением и изгнанием.

Но мыслитель, заявив, что чем громче рев толпы, тем слабее в нем голос истины, отказался выбирать; он сказал, что по его заслугам афинянам следовало бы устроить ему почетный обед. Отказавшись подчиниться воле суда, он нанес оскорбление афинскому собранию, что каралось смертью. Сократ мог выбрать денежный штраф, и Алквиад, принадлежавший к одному из богатейших семейств Афин, готов был немедленно уплатить его. Потом его последователи предлагали учителю бежать из тюрьмы, в которой он содержался до исполнения приговора. Но и это предложение философ отверг. Принять его – значило бы признать свою вину, запятнать себя позором.  

Перед тем, как во исполнение приговора выпить кубок яда, он обра-тился к окружающим: “Сейчас вы пойдете к своим теплым домашним оча-гам, я же иду на смерть. Но еще неизвестно, чья участь предпочтительнее”.

Вскоре после смерти самого выдающегося своего гражданина афиняне опомнились, и их гнев обрушился на прямых виновников гибели Сократа. И тогда вступил в силу еще один удивительный закон Афин тех времен. Если оказывалось, что приговор вынесен несправедливо, то виновников ожидала та же участь, что и несправедливо осужденного. Вслед за философом кубок цикуты выпил главный доносчик и обвинитель – Мелет, а в память о фило-софе была воздвигнута бронзовая статуя.

Выдающимся учеником Сократа был Платон